Почтенный нотариус из Фигейроса

Представьте себе, что вы маленький ребёнок, пяти, к примеру, лет, и у вас день рождения. Что бы вам хотелось получить в подарок? Конечно же, самую лучшую игрушку, что-нибудь необыкновенное, такое, чего ни у кого нет и быть не может. А теперь представьте, что вам  подарили вместо этого…рулон обоев! Самый обыкновенный рулон, с одной стороны раскрашенный, с другой чистый, чтобы обойным клеем намазывать. И как бы вы реагировали, скажите на милость? Нетрудно предположить. Скорее всего, это были бы горькие слёзы разочарования…Но мы знаем, по крайней мере, одного ребёнка, который прыгал от радости, получив такой подарок. Ребёнка этого звали Сальвадор. Сальвадор Дали…

Думал ли когда-нибудь дон Сальвадор Дали-и-Куси, почтенный нотариус из Фигейроса, что в его семье родится такой, мягко говоря, странный ребёнок? Будущий великий мистификатор, ниспровергатель устоев, король эпатажа и клоунады? Нет, конечно. За семь лет до рождения будущего художника у дона Сальвадора и доньи Фелипы родился мальчик, названный, как водится, именем отца. В семилетнем возрасте он заболел менингитом и умер. Убитые горем родители, желая, видимо, как можно скорее выйти из состояния безысходности, в которое повергла их смерть первенца, немедленно зачали второго ребёнка, и он не замедлил появиться на свет в положенный срок. И получил, разумеется, то же самое имя. Таким образом, новоявленный Сальвадор уже изначально был вторым, и это мешало ему всю жизнь. В воспоминаниях он нередко писал о том, как пытался избавиться от вечно преследующего его образа умершего брата, отнявшего у него пальму первенства рождения…

Сальвадор-второй был во всём необычным ребёнком. Рулон обоев подарили ему после того, как он изрисовал в доме всю бумагу, и с одной единственной целью: проверить, будет ли ребёнок доволен этим подарком. Увидев, с каким восторгом малыш схватил рулон и немедленно приступил к его разрисовыванию, нотариус задумался…Скорее всего, именно тогда почтенный дон Сальвадор Дали-и-Куси понял, что продолжать семейное дело некому…

Дальнейшая жизнь художника представляет собой один бесконечно длинный театральный спектакль, единственным и бессменным режиссёром которого был он сам. Нетрудно догадаться, кто был исполнителем главной роли! Можно только предполагать, какие таинственные образы преследовали его и заставляли бесконечно фантазировать, страстно, неуёмно, порой оскорбительно для других. Он рассорился со всеми своими бывшими сподвижниками, полагая, что никто, кроме него, не знает и не понимает, что такое настоящий сюрреализм, родоначальником и самым ярким представителем которого он, конечно же, считал исключительно самого себя. Изумительный «рисовальщик», Дали облекал реальность в абсолютно ирреальные формы, заставляя зрителя  переосмысливать действительность по-новому. Пожалуй, в этом он не знал себе равных. Смотрящий на картину изначально был обязан думать, представлять, участвовать в действии, следуя безудержной, порой необычайно злой, фантазии художника, захваченный сумасшедшим водоворотом аллегорий, символов, малопонятных  таинственных знаков. Принимая  навязанные художником  правила игры, зритель неизбежно переходит из категории праздного наблюдателя  в категорию соучастника, становясь действующим лицом  этого мистического театрального действа, сообщником, другом…И порой это происходит даже помимо вашего желания. Игра затягивает, и хочется смотреть ещё и ещё, переходя от одной фантасмагории к другой, застывая в недоумении. Не это ли являлось единственной, главной, основополагающей целью Великого Постановщика? В спектакле должны участвовать все…
 
Больше всего на свете король эпатажа боялся одиночества. Он построил в Фигейросе необыкновенный театр-музей, где срежиссировал долгоиграющее представление по своему вкусу. Он контролировал весь процесс строительства, от первого до последнего гвоздя. Панически боясь остаться в одиночестве и после смерти, он  пожелал быть  похороненным  не в семейном склепе, а в своём театре-музее,  среди своих картин, выдумок, сумасбродств. Он хотел и после смерти оставаться с нами, неустанно сопровождая нас по тернистому пути постижения своих удивительных замыслов. Он хотел, чтобы мы постояли молча перед чёрной мраморной плитой в стене, на которой золотом высечено полное имя: «Сальвадор Фелипе Хасинто Дали-и-Доменеч, маркиз де Пуболь». А затем, отдав ему положенную дань почтения, отправились бы в увлекательное путешествие по миру таинства и колдовства… Занавес поднимается, господа! Мы в театре. Уже давно идёт и никогда не закончится этот удивительный спектакль под названием Жизнь…