Трюфели в мотовунском лесу

Что же, на самом деле, это не секрет – знаменитые деревянные сваи, на которых стоит Венеция, сделаны из деревьев Мотовунского леса, простирающегося вдоль долины реки Мирны в Хорватии. Во времена, когда хорватский полуостров Истрия принадлежал Венеции, Мотовунский лес вырубался беспощадно и основательно. Затем к Мотовунскому лесу совсем нешуточно приложилась Австро-венгерская империя, использовавшая деревья для строительства своего флота.

Когда настал черёд французского правления, особая любовь к природе тоже не проснулась, — четверть нижней части леса была практически полностью уничтожена. Так что, возьмись кто-нибудь написать сказки Мотовунского леса тех лет, вышли бы довольно страшные истории. Но, к счастью, времена меняются, и в 1963 году, решением Института охраны природы Хорватии, Мотовунский лес, расположившийся между городами Мотовун и Опрталь, получил статус заповедника. С тех пор началось возрождение к жизни дубов, вязов и ясеней. Как бы то ни было, а сегодня, когда ситуация принципиально изменилась к лучшему, Мотовунский лес известен на весь мир как место, куда отправляются на охоту с собаками.

Именно так, не с ружьями, а с собаками. Оружие здесь вообще ни к чему: цель охоты и не помышляет убегать от охотников. Она находится под землей, на глубине от 10 до 30 сантиметров, и лишь терпеливо ожидает, когда её найдут. Разумеется, в Мотовунском лесу охотятся на грибы: самые дорогие в мире грибы – трюфели. Изысканный деликатес, обладающий уникальными вкусовыми качествами и сильным специфическим ароматом, трюфель — желанный гость на крупнейших международных аукционах. Уже не раз огромный полуторакилограммовый трюфель с третьим ударом молотка уходил за 300 тысяч Евро.

В Мотовунском лесу, площадь которого составляет 275 гектаров, профессионалы со специально натренированными собаками могут наткнуться на такое сокровище. Во всяком случае, шанс вполне реален. Дело лишь в везении. Хотя, везение – это ведь ничто иное, как полная готовность к шансу. Поэтому, по-настоящему может повезти только подлинным специалистам своего дела. Другое дело, что грибных «кладов» из чёрных и белых трюфелей размерами поменьше в Мотовунском лесу совсем немало, и при должном опыте, охотник и его собака непременно отыщут эти клады.

Трюфели растут под землёй и без собак тут никак не обойтись. Гриб трюфель – источник очень сильного запаха, и, если человеку под слоем почвы уловить его невозможно, животные чувствуют его на расстоянии. Причём, охоту на трюфели, как правило, ведут в ночное время, поскольку в прохладном воздухе поисковые собаки лучше улавливают аромат грибов.

В общем-то, хорошо известно, что на протяжении множества лет для поисков трюфелей активно использовались свиньи. Но, судя по всему, их время безвозвратно прошло, — например, в Италии, уже как минимум 30 лет, охота за трюфелями с использованием свиней законодательно запрещена, поскольку свиньи чрезвычайно прожорливы, изо всех сил роют землю в поисках трюфеля, тем самым нанося вред грибнице, не достаточно выносливы, к тому же плохо поддаются дрессировке. Собаки же легко и быстро обучаются, неприхотливы, а главное, не отвлекаясь на другие запахи, эффективно ищут трюфели, растущие под землёй на корнях кустарников и деревьев.

Так или иначе, а побывать в Мотовунском лесу — это отрада для души и отдых для тела. К тому же, даже если вы не профессионал и у вас нет обученной собаки, попытаться самостоятельно отыскать трюфели в лесу, — скажем, высоко ценимый гурманами истрийский белый трюфель, — это истинное удовольствие и подлинный азарт. А сдача собаки в аренду туристам, съезжающимся в Хорватию со всего мира на трюфельную охоту, хоть и не приносит крупного состояния, тем не менее, обеспечивает жизнь ее хозяина до следующего сезона. Так что владельцы собак обучают их с щенячьего возраста и очень трепетно берегут своих питомцев.

И ещё: из раскинувшегося на холме высоко над уровнем моря города Мотовун, который жители называют «городом под облаками», открывается захватывающий вид на Мотовунский лес. Посидеть в кафе, заказать трюфели и полюбоваться панорамой леса, — это тот самый момент наслаждения, который заслужили все очень хорошие люди. А мы же очень хорошие, разве нет?